Фёдор Иванович Тютчев

Ночное небо так угрюмо,
Заволокло со всех сторон.
То не угроза и не дума,
То вялый, безотрадный сон.
Одни зарницы огневые,
Воспламеняясь чередой,
Как демоны глухонемые,
Ведут беседу меж собой.

Как по условленному знаку,
Вдруг неба вспыхнет полоса,
И быстро выступят из мраку
Поля и дальние леса.
И вот опять все потемнело,
Все стихло в чуткой темноте —
Как бы таинственное дело
Решалось там — на высоте.

Излюбленную тему тютчевской лирики составляют динамичные зарисовки грозы. Темное небо, трепещущее зарницами, освещает тусклую землю, изнуренную дневным зноем. Поэт дополняет пейзажную картину пышными сравнениями: проблески молний уподобляются «розам огневым» или устрашающему взгляду неведомого существа, шорох верхушек деревьев — тревожному разговору, срочному совещанию. За изображениями летнего ненастья скрываются неведомые тайны космического начала, неподвластного воле человека.

В тексте, датируемом концом лета 1865 г., смоделирована сумрачная картина, предвещающая ночную непогоду. Стихотворение было создано в дороге, во время краткой деловой поездки. Тягостное впечатление, порожденное наблюдением за мрачными тучами, передается при помощи метафоры, отождествляющей предгрозовой пейзаж с безрадостным, не приносящим отдыха сном.

С неподвижной темнотой контрастируют быстрые вспышки молний, прорезающие угрюмое небо. Череда отдаленных отблесков получает выразительное сравнение, моделирующее фантасмагорическую картину таинственной беседы демонов. Сверхъестественная сцена осложняется элементами оксюморона. Злые духи, лишенные способности слышать и говорить, изъясняются посредством знаков-молний.

Основное содержание завершающего восьмистишия посвящено описанию мгновенных проблесков света, озаряющих поля и лесные дали. Второстепенный образ последних олицетворяется: для них избирается глагол «выступить», обозначающий выход из мрака. Быстрая вспышка сменяется тишиной и темнотой, получающей эпитет «чуткая».

Сравнительный оборот, размещенный в последнем двустишии, возвращает лирическое повествование к космогонической теме, заявленной с помощью образа демонов. Высоко в небе дискутируют о загадочном неведомом «деле». Оно скрыто от смертных за таинственной небесной завесой. Людской удел — созерцание огненных отблесков, служащих свидетельствами потаенного бытия фантастических персонажей.

Мистические картины, изображающие таинственные движения хаотического начала, частотны для тютчевской поэтики. Субъекта речи «Как сладко дремлет сад темно-зеленый…» привлекает странный звук, охарактеризованный как «гул непостижимый». Он противопоставлен картине спящего города. Акустический образ символизирует деятельность бестелесного мира, которую не может различить человеческое зрение.

Образ неба в стихотворении Ф. Тютчева «Ночное небо так угрюмо…»

У Тютчева небо сильно влияет на настроение, он так красочно описывает небо. Известные слова Л. Толстого о Фете «лирическая дерзость» еще в большей степени могут быть отнесены к Тютчеву. Ни у кого из русских поэтов не встречаются столь неожиданные сравнения, вытекающие из его убеждения о диалектическом единстве человека и природы: «Как океан объемлет шар земной, /Земная жизнь кругом объята снами…» (1830).

Ночное небо так угрюмо,

Заволокло со всех сторон.

То не угроза и не дума,

То вялый, безотрадный сон.

Одни зарницы огневые,

Воспламеняясь чередой,

Как демоны глухонемые,

Ведут беседу меж собой.

Как по условленному знаку,

Вдруг неба вспыхнет полоса,

И быстро выступят из мраку

Поля и дальние леса.

И вот опять всё потемнело,

Всё стихло в чуткой темноте -

Как бы таинственное дело

Решалось там - на высоте.

Некрасов заметил, что при чтении этого стихотворения «чувствуешь невольный трепет». Тютчев, как никто в XIX в., пользовался поистине космическими образами. Человек в его поэзии окружен «пылающей бездной». Никто, кроме Тютчева, не осмелился бы сравнить зарницы с беседой глухонемых демонов.

В первой строчке стихотворения Тютчев описал вялую, тихую, темную ночь. Небо угрюмо, но это не «угроза и не дума». Это вялый, какой-то ватный, бессмысленный сон, он не дает никому утешения, не восстанавливает душевный покой. И только молнии нарушают мутное течение ночи, Тютчев называет их глухонемыми демонами. Им не важно, что творится под ними, им вообще ничего не важно и не нужно, они лишь бессмысленные всполохи. Молнии поминутно озаряют леса и поля, но тьма тут же возвращается, она все равно всегда берет свое, и вспышки света лишь подчеркивают это, поэту они кажутся похожими на «таинственное дело…там - на высоте». Читая такие стихотворения, как «Весенние воды», «Весенняя гроза», «Есть в осени первоначальной…» и многие другие, всем сердцем ощущаешь радость, прелесть окружающего мира, и на душе становится весело и легко.

Но, с другой стороны, природа видится поэту в постоянной борьбе, волнении, некой всепоглощающей стихии, которую он называет «хаосом» или «бездной». И перед этой стихией человек бессилен и одинок. Красота и сила мироздания недоступна человеку. Мысль о таинстве стихийности природы вызывает тревогу и безысходность в душе Тютчева. Это чувство страха, ужаса особенно ярко открывается человеку по ночам, когда с мира срывается «ткань благодатная покрова» и обнажается бездна небытия.

Но какие бы настроения не владели душой поэта - радость, оптимизм, вера в торжество гармонии и красоты или же грусть, тревога и отчаяние - природа у него всегда живая, она, как человек, имеет душу, живет собственной жизнью.

Тютчев, воспринимаемый некогда как «поэт для немногих» и ценимый лишь узким кругом почитателей (к числу которых относились Некрасов, Чернышевский, Добролюбов, Л. Толстой), пришел к массовому читателю лишь после Октябрьской революции 1917 г. На протяжении всей своей творческой жизни Тютчев писал небольшие лирические стихотворения, объем которых, как правило, не превышал 20 строк. Для того чтобы воплотить в столь краткой форме значительные проблемы философского и психологического характера, он должен был использовать новые художественные средства: смелые метафорические эпитеты, олицетворения, перебои стихотворного ритма и т.д. В ряде случаев его стихотворения построены как обращение к человеку или природе, как отрывок из беседы. Этому соответствует вопросительная или восклицательная интонация, возникающая уже в начальных строчках ряда стихотворений.

Лирика поэта прокинута восторгом перед величием и красотой, бесконечностью и многообразием природного царства.

«Все эти стихотворения очень коротки, а между тем ни к одному из них решительно нечего прибавить» - писал Н.А. Некрасов.

«Самые короткие стихотворения господина Тютчева почти всегда самые удачные» - писал И.С. Тургенев.

Как видно из первой строфы стихотворения поэта одолевают мысли о высшей сущности, о демонах и таинственных делах. Эмоциональная окраска большинства Тютчевых стихотворений определяется его мятущимися, трагическим мироощущением. Как жесточайшее бедствие и тяжкий грех ощущал поэт самовластье «человеческого - Я» - проявление индивидуализма, холодного и разрушительного. Чувство тревоги особенно обостряется ночью, когда исчезает призрачная преграда - видимы мир - между человеком и «бездной» с ее «страхами и мглами».

«Ночное небо так угрюмо…» Фёдор Тютчев

Ночное небо так угрюмо,
Заволокло со всех сторон.
То не угроза и не дума,
То вялый, безотрадный сон.
Одни зарницы огневые,
Воспламеняясь чередой,
Как демоны глухонемые,
Ведут беседу меж собой.

Как по условленному знаку,
Вдруг неба вспыхнет полоса,
И быстро выступят из мраку
Поля и дальние леса.
И вот опять все потемнело,
Все стихло в чуткой темноте -
Как бы таинственное дело
Решалось там - на высоте.

Анализ стихотворения Тютчева «Ночное небо так угрюмо…»

Излюбленную тему тютчевской лирики составляют динамичные зарисовки грозы. Темное небо, трепещущее зарницами, освещает тусклую землю, изнуренную дневным зноем. Поэт дополняет пейзажную картину пышными сравнениями: проблески молний уподобляются «розам огневым» или устрашающему взгляду неведомого существа, шорох верхушек деревьев - тревожному разговору, срочному совещанию. За изображениями летнего ненастья скрываются неведомые тайны космического начала, неподвластного воле человека.

В тексте, датируемом концом лета 1865 г., смоделирована сумрачная картина, предвещающая ночную непогоду. Стихотворение было создано в дороге, во время краткой деловой поездки. Тягостное впечатление, порожденное наблюдением за мрачными тучами, передается при помощи метафоры, отождествляющей предгрозовой пейзаж с безрадостным, не приносящим отдыха сном.

С неподвижной темнотой контрастируют быстрые вспышки молний, прорезающие угрюмое небо. Череда отдаленных отблесков получает выразительное сравнение, моделирующее фантасмагорическую картину таинственной беседы демонов. Сверхъестественная сцена осложняется элементами . Злые духи, лишенные способности слышать и говорить, изъясняются посредством знаков-молний.

Сравнительный оборот, размещенный в последнем двустишии, возвращает лирическое повествование к космогонической теме, заявленной с помощью образа демонов. Высоко в небе дискутируют о загадочном неведомом «деле». Оно скрыто от смертных за таинственной небесной завесой. Людской удел - созерцание огненных отблесков, служащих свидетельствами потаенного бытия фантастических персонажей.

Мистические картины, изображающие таинственные движения хаотического начала, частотны для тютчевской поэтики. Субъекта речи « » привлекает странный звук, охарактеризованный как «гул непостижимый». Он противопоставлен картине спящего города. Акустический образ символизирует деятельность бестелесного мира, которую не может различить человеческое зрение.

Великие о стихах:

Поэзия — как живопись: иное произведение пленит тебя больше, если ты будешь рассматривать его вблизи, а иное — если отойдешь подальше.

Небольшие жеманные стихотворения раздражают нервы больше, нежели скрип немазаных колес.

Самое ценное в жизни и в стихах — то, что сорвалось.

Марина Цветаева

Среди всех искусств поэзия больше других подвергается искушению заменить свою собственную своеобразную красоту украденными блестками.

Гумбольдт В.

Стихи удаются, если созданы при душевной ясности.

Сочинение стихов ближе к богослужению, чем обычно полагают.

Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда... Как одуванчик у забора, Как лопухи и лебеда.

А. А. Ахматова

Не в одних стихах поэзия: она разлита везде, она вокруг нас. Взгляните на эти деревья, на это небо — отовсюду веет красотой и жизнью, а где красота и жизнь, там и поэзия.

И. С. Тургенев

У многих людей сочинение стихов — это болезнь роста ума.

Г. Лихтенберг

Прекрасный стих подобен смычку, проводимому по звучным фибрам нашего существа. Не свои — наши мысли заставляет поэт петь внутри нас. Повествуя нам о женщине, которую он любит, он восхитительно пробуждает у нас в душе нашу любовь и нашу скорбь. Он кудесник. Понимая его, мы становимся поэтами, как он.

Там, где льются изящные стихи, не остается места суесловию.

Мурасаки Сикибу

Обращаюсь к русскому стихосложению. Думаю, что со временем мы обратимся к белому стиху. Рифм в русском языке слишком мало. Одна вызывает другую. Пламень неминуемо тащит за собою камень. Из-за чувства выглядывает непременно искусство. Кому не надоели любовь и кровь, трудный и чудный, верный и лицемерный, и проч.

Александр Сергеевич Пушкин

- …Хороши ваши стихи, скажите сами?
– Чудовищны! – вдруг смело и откровенно произнес Иван.
– Не пишите больше! – попросил пришедший умоляюще.
– Обещаю и клянусь! – торжественно произнес Иван…

Михаил Афанасьевич Булгаков. "Мастер и Маргарита"

Мы все пишем стихи; поэты отличаются от остальных лишь тем, что пишут их словами.

Джон Фаулз. "Любовница французского лейтенанта"

Всякое стихотворение — это покрывало, растянутое на остриях нескольких слов. Эти слова светятся, как звёзды, из-за них и существует стихотворение.

Александр Александрович Блок

Поэты древности в отличие от современных редко создавали больше дюжины стихотворений в течение своей долгой жизни. Оно и понятно: все они были отменными магами и не любили растрачивать себя на пустяки. Поэтому за каждым поэтическим произведением тех времен непременно скрывается целая Вселенная, наполненная чудесами - нередко опасными для того, кто неосторожно разбудит задремавшие строки.

Макс Фрай. "Болтливый мертвец"

Одному из своих неуклюжих бегемотов-стихов я приделал такой райский хвостик:…

Маяковский! Ваши стихи не греют, не волнуют, не заражают!
- Мои стихи не печка, не море и не чума!

Владимир Владимирович Маяковский

Стихи - это наша внутренняя музыка, облеченная в слова, пронизанная тонкими струнами смыслов и мечтаний, а посему - гоните критиков. Они - лишь жалкие прихлебалы поэзии. Что может сказать критик о глубинах вашей души? Не пускайте туда его пошлые ощупывающие ручки. Пусть стихи будут казаться ему нелепым мычанием, хаотическим нагромождением слов. Для нас - это песня свободы от нудного рассудка, славная песня, звучащая на белоснежных склонах нашей удивительной души.

Борис Кригер. "Тысяча жизней"

Стихи - это трепет сердца, волнение души и слёзы. А слёзы есть не что иное, как чистая поэзия, отвергнувшая слово.

Анализ стихотворения «Ночное небо так угрюмо…»

Среди стихотворений у меня есть самое любимое - «Ночное небо так угрюмо…». Произведение было создано 18 августа 1865 года по дороге из Овстуга в Дятьково.

Торжественно, неторопливо рисует поэт картину ночи перед грозой:

Ночное небо так угрюмо,

Заволокло со всех сторон.

Стихотворение пронизано чувством неизбежности грозовых раскатов. Яркие всполохи озаряют небо, раскатистый грохот становится все сильнее и страшнее:

Одни зарницы огневые,

Воспламеняясь чередой,

Как демоны глухонемые,

Ведут беседу меж собой.

зримо рисует нарастание зловещей картины. Сначала все тихо, так тихо бывает только перед грозой, вот появляются зарницы, напряжение в воздухе возрастает. Исчезает чувство реальности происходящего, мир кажется охваченным злыми, всесильными духами, сквозь рокочущие раскаты, кажется слышно,

Как демоны глухонемые,

Ведут беседу меж собой.

Они как будто совещаются, куда направить смертоносную молнию И вдруг удар. На мгновение все освещается (« И быстро выступят из мраку поля и дальние леса»). И снова “ чуткая темнота”. Наверху вынесли решение о возмездии и воплотили его в жизнь. Тютчев видит грозу некой стихией, перед которой человек совершенно бессилен и одинок.

Слова «мрак», «ночное», повторы слов «темнота», «потемнело» нагнетают ощущение беззащитности человека, его бессилия перед всевышними силами. Настроение этого стихотворения выражается использованием эпитетов «угрюмо», «безотрадный».

Напряженное, зловещее звучание стихотворения создает четырехстопный ямб. Аллитерация на «р» и ассонанс «у», «а» дают нам возможность “услышать” грозу – раскаты грома, завывание ветра и оттого особенно глухую тишину между ними).

Используя олицетворения, поэт дает нам возможность увидеть, что гроза живая. Она пронизана молниями, оглашаемая воем ночного ветра, обрисованная сильными цветовыми и звуковыми образами (”Одни зарницы огневые, воспламеняясь чередой, как демоны глухонемые ведут беседу меж собой “). Зарницы здесь показаны живыми, благодаря этому приему гроза представляется нам более страшной.

Стихотворения о буре и грозе часто построены на основе грозовых явлений не только в природе, но и в душе человека. Поэтому здесь появляется мотив сна. Но сон не красочный, а серый и безрадостный, «вялый, безотрадный», он не оставит после себя никакого воспоминания.

Лирический герой этого стихотворения представляется мне человеком, который никак не может заснуть, оттого что у него тяжело на душе. Поэтому он смотрит в окно, наблюдая за ужасной грозой.

В своих произведениях Тютчев всегда использует вселенские размеры. Заключительные строки

Как бы таинственное дело

Решалось там – на высоте

говорят нам о том, что поэт верил в высшую силу, ее безграничную власть над нами. Мне кажется, он хотел предостеречь всех людей, что злые дела навлекут на них справедливое возмездие.

Это стихотворение произвело на меня большое впечатление своим глубоким философским смыслом.